В телекомпанию «Орбита» обратилась Раиса Митрофановна Лихачева с просьбой помочь ей отыскать могилу матери. Женщину еще в 2007 году как безродную похоронили работники Белицкого дома-интерната. Сегодня на том месте, где якобы покоится усопшая, нет ни надгробия, ни креста, ни каких-либо других опознавательных знаков. О том, что могила действительно существует, свидетельствует только ее номер в регистрационном журнале умерших – 1053.

Раиса Митрофановна Лихачева проживает в Хабаровске уже шестьдесят лет. Пока была возможность, женщина регулярно навещала родственников в Украине. Но после выхода на пенсию столь частые визиты пришлось прекратить. Теперь вести с родины Раиса Митрофановна получает по телефону.

«Зимой 2007 года мне сообщили, что у мамы был инсульт и она в тяжелом состоянии, – рассказывает Раиса Лихачева. – Выехать сию же минуту я не смогла, нужно было собрать деньги. Сначала продала дачу, потом сдала квартиру и только через полгода приехала в Украину. Жила вместе с мамой несколько месяцев. Я бы с удовольствием забрала ее к себе, но она была нетранспортабельной».

Поэтому, погостив немного, Раиса Митрофановна вернулась в Хабаровск. Как рассказала нам женщина, в том же году, в мае, внучка с мужем определили престарелую бабушку в дом-интернат в Белицком. А в сентябре 2007-го женщина умерла.

«Этой зимой, когда мамы уже не было, родственники сообщили, что внучка сдала ее в дом-интернат, и ни слова не сказали о смерти, – вспоминает Раиса Митрофановна. – Я снова засобиралась в Украину. Приехав, сразу отправилась в Белицкое. Там и узнала, что мама умерла еще четыре года назад… Стала искать могилу, но не нашла. На кладбище такой беспорядок: кресты сломаны, сожжены, вырваны из земли. Надгробия, даже если они есть, заросли сорняком и поэтому почти не видны. Мне сказали, что мамина могила значится как 1053-я, однако креста с таким номером на кладбище не оказалось».

В доме-интернате журналистам телекомпании "Орбита” сообщили, что женщина поступила как безродная. Люди, которые ее привезли, не оставили ни адреса, ни телефона, поэтому о смерти бабушки сообщать было некому. 

«Матрену Егоровну даже никто не навещал, – рассказала директор Белицкого дома-интерната для граждан пожилого возраста и инвалидов Екатерина Ивановна Коцар.

После смерти бабушке был присвоен регистрационный номер 1053, под которым она и была похоронена. «У нас ведется журнал умерших подопечных. С помощью этих записей можно найти любую могилу», – заверила руководитель интерната.

В подтверждение этого работники учреждения выехали на кладбище, чтобы все-таки отыскать, где покоится мать Раисы Митрофановны. По каким признакам им удалось идентифицировать могилу, Раисе Лихачевой не сообщили, однако завхоз дома-интерната Елена Хархан сразу же указала на место захоронения подопечной.

Раиса Митрофановна находке не обрадовалась, поскольку уверена, что вот так, сходу, среди двух тысяч захоронений отыскать могилу без каких-либо опознавательных знаков просто невозможно.

«Не верю, что здесь похоронена моя мама, – говорит женщина. – Я проделала такой длинный путь, но так и не смогла почтить память самого дорого мне человека. Сейчас я беспокоюсь не только о маме. Меня волнует судьба тех, кто сегодня живет в доме-интернате. Условия там, в принципе, неплохие, но кладбище меня шокировало. Почему никто не следит за могилами? Не убирают сорняк? Это кощунственно!»

На кладбище действительно очень грязно, могилы заброшены, кресты сожжены. Хотя Екатерина Коцар уверяет, что каждую весну работники дома-интерната убирают здесь траву и приводят захоронения в порядок – несмотря на то, что это не входит в их обязанности. Кладбище, объясняют в интернате, находится на балансе города и отвечать за его состояние должны городские структуры.

Белицкий городской голова Александр Тихонович Заварзин придерживается иного мнения.

«Кладбище разделено на две части: городское и для безродных, – говорит Александр Заварзин.

 

Виктория АЛПЕЕВА, Юлия РУСАНОВА